Все фотографии

Адрес: Кривоарбатский переулок, д. 10

Как добраться до дома Мельникова: ст. метро Смоленская

Дом Мельникова, или Дом-мастерская архитектора К.С. Мельникова, представляет собой жилой одноквартирный дом. Здание является памятником архитектуры советского авангарда. Константин Мельников построил этот дом в 1927-1929 годах для себя и своей семьи. Здание признано вершиной творчества Мельникова. Этот жилой особняк является уникальным для советского времени. Архитектурный проект дома отличался новаторскими конструктивными решениями, оригинальным распределением внутреннего объема, эргономичной и функциональной планировкой пространства.

Мысль о строительстве своего дома-мастерской появилась у Константина Мельникова еще тогда, когда он занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Поначалу он хотел купить готовый дом и перестроить его, поэтому даже подбирал подходящее здание в Москве. В архивах сохранились планы перестройки одного из каменных московских особняков в неоклассическом стиле. Эти документы относятся к 1916-1917 годам. Из них видно, что в тот период Мельников придерживался традиционных архитектурных взглядов, что объясняют влиянием авторитета его учителя, известного архитектора Жолтовского. Но уже в начале 1920-х годов Константин Мельников создает эскизы дома в новаторском стиле. Он решил построить дом-мастерскую, где бы совмещались бытовая и рабочая зоны. Мельников был очень привязан к семье, и считал, что домашняя обстановка создает оптимальные условия для творчества. Впервые архитектор разрабатывал проект, учитывая исключительно собственный вкус и представления об удобстве.

Первоначальный проект дома представлял собой двухэтажную, квадратную в плане постройку. В центре на первом этаже предусматривалась большая русская печь, установленная под углом. На других эскизах здание выглядит как усеченная пирамида, во внутреннем объеме которой словно бы подвешены врезанные в наклонные стены небольшие антресольные помещения. Планировке дома и интерьерам Мельников уделял гораздо больше внимания, чем внешнему виду здания. Идея строительства дома, имеющего в плане круг, появилась у Константина Мельникова в 1922 году. В личном архиве имеются чертежи овального и яйцеобразного сооружения. Наконец, появился окончательный проект, представляющий собой два врезанных друг в друга цилиндра. 

Строительство этого дома стало исключительным явлением в период сворачивания НЭПа, когда по всему Советскому Союзу возводили дома-коммуны. Удивительно, что в такое время построить большой частный дом в центре Москвы разрешили одному человеку. Существует несколько причин такого решения властей. Первой причиной было то, что здание официально имело статус экспериментального сооружения, где Мельников испытывал проект круглого здания, который затем можно было бы применять в массовом строительстве. Второй причиной стало то, что на тот момент Константин Мельников входил в число самых авторитетных архитекторов не только в СССР, но и во всем мире. Среди самых известных его работ - павильон СССР для Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности в Париже. Очень важным был и тот факт, что Мельников осуществил большое количество проектов, а также продолжал заниматься еще несколькими, благодаря чему смог выделить на строительство средства из семейного бюджета. От земельной ренты архитектора освободили благодаря экспериментальному статусу дома, и он получил кредит на строительство сроком на 15 лет. Таким образом, возведение здания осуществлялось целиком за деньги самого архитектора. Возможно, в том, что Мельникову выделили участок в центре города, сыграло роль и его участие в разработке первого саркофага В.И. Ленина в 1924 году. Сам Мельников вспоминал: "В 1927 году участки для застройки раздавал от Моссовета тов. Домарев. Увидя макет нашего дома, он решительно отказал всем конкурентам от госучреждений, заявив, что легче найти участки, чем построить такой Архитектуры дом. "Отдать Мельникову участок". Он не был архитектором и едва ли имел образование, он был просто рабочий."

Проект здания был утвержден 19 июня 1927 года, но внутренняя планировка дорабатывалась Мельниковым в ходе строительных работ. Также архитектор создал разъемный макет дома, который позволял наглядно продемонстрировать строителям объёмно-пространственную структуру здания. На фундаменте особой кладкой, придуманной Мельниковым, стояли стены с 200 шестиугольными окнами. Такая кладка представляла собой жесткую сетку с равномерным распределением нагрузки, а это позволило не использовать несущие столбы и перемычки для стабилизации здания. Впоследствии некоторые разработки, примененные при строительстве своего дома, Мельников запатентовал как технические изобретения. 

Стены дома представляют собой ажурный каркас, выполненный из красного кирпича. Кладка осуществлялась со сдвигом вдоль стены через один ряд и поперек стены через каждые два ряда. Результатом такого метода стало большое количество оконных проемов (по разным сведениям их было от 100 до 200). Большую часть из них впоследствии заложили, а около 60 оставили под окна и ниши. Такое устройство стен позволяет в процессе эксплуатации сооружения менять расположение окон в зависимости от необходимости. Со стройки не вывезли ни одной тачки мусора, так как ненужные проемы закладывали битым кирпичом и строительным мусором.

Метод кладки, изобретенный Мельниковым некоторые специалисты сравнивают с работами американского архитектора Ричарда Фуллера, с устройством пчелиных сот и структурой углеродных нанотрубок. На самом деле Мельников был незнаком с творчеством Фуллера, но вот с Шуховым он довольно тесно сотрудничал. По аналогии с шуховскими конструкциями Мельников построил дом в виде двух соединенных кирпичных сетчатых оболочек, которые позволили обеспечить прочность и минимальный расход строительных материалов. Перекрытия между этажами были устроены не менее необычно, они представляют собой своеобразную решетку из деревянного теса, поставленного на ребро. Доски, из которых состоят перекрытия. Пересекаются под прямым углом, образуя ячейки размером 0,5Ч0,5 метров. Сверху и снизу эта конструкция закрыта деревянным настилом. Такая плита работает как единая мембрана, а необходимость в стропилах, балках и колоннах отпала. Перекрытие могло прогибаться под тяжестью, но все равно обеспечивало конструктивную надежность. Так и случилось – с течением времени потолок в мастерской немного провис, но во время проведения ремонта Мельников не стал его исправлять, так как выгнутый в виде линзы потолок хорошо отражает свет вниз. Композиция здания выглядит в виде двух равновысоких цилиндров одинакового диаметра, врезанных друг в друга на треть радиуса. В плане здание образует цифру "8", расположенную по направлению "север-юг". Низкий цилиндр имеет срезанную по вертикали южную часть, а заканчивается он плоской крышей, на которой располагается открытая терраса. Кровля более высокого цилиндра покатая, она скошена от центра здания к северу.

Мельников так объяснял преимущества цилиндрических конструкций: "Экономия материалов: Прямая связь архитектурного изучения геометрии с экономическим эффектом. Задача состоит в том, чтобы… площадь пола была окружена минимальным периметром стен. Требуемая площадь, скажем, 1600 кв. м. Высота — величина постоянная… Возьмем параллелепипед, куб и цилиндр… Итак, по трем вариантам периметр составит соответственно 200, 160 и 140 м. Совершенно реальная экономия от формы объема".

Главный фасад дома Мельникова обращен к Кривоарбатскому переулку. В срезанной части низкого цилиндра располагается вход в дом, он единственный в этом здании. По обеим сторонам от двери располагаются два больших прямоугольных окна. На втором этаже во всю высоту установлено огромное окно-экран, над которым размещается надпись "Константин Мельников Архитектор". На боковых стенах переднего цилиндра расположены всего несколько шестигранных окон и, единственное во всем доме, восьмигранное. По фасадам второго цилиндра располагаются 57 шестигранных окон, которые образуют своеобразный пятиярусный орнамент. Окна первого яруса оформлены переплетами одного вида, второго и четвертого – имеют другой рисунок, а третьего и пятого – третий.

Дом-мастерская Мельникова не попадает ни под один из существующих стилей, хотя, его часто относят к конструктивизму или функционализму. Сам архитектор отрицал догмы в архитектуре, и утверждал, что его творение уникально, и не принадлежит ни одному из известных архитектуре стилей.

Дом стоит на прямоугольном участке со сторонами 18 и 32 метров. Одна из них выходит на Кривоарбатский переулок. Перед домом был разбит палисадник с цветами, черемухой и двумя березами. Дощатый забор ограждал территорию от Кривоарбатского переулка. От калитки в дом по подземной трубе проходил пневматический телефон, рядом со входом располагался специальный отсек, в котором посетитель мог укрыться в непогоду, ожидая, пока ему откроют. Позади дома оставался больший по площади участок, здесь был построен сарай, детская площадка, фруктовые деревья и огород.

Несмотря на нестандартную конструкцию дома и пространственную структуру, осложнявшую устройство семейного быта, дом был очень удобно организован. Больше всего времени семья проводила на первом этаже. Дальше расскажем о том, какие комнаты располагались на первом этаже здания. Сразу при входе находится передняя, площадью 6,3 кв.м. Столовая (17 кв.м.) была основной комнатой на первом этаже, где чаще всего собиралась вся семья, встречали гостей. Столовая освещается шестиугольным проемом и большим прямоугольным окном, которое находится слева от входа. Небольшая кухня (7 кв.м.) примыкает к столовой. В качестве холодильного шкафа здесь использовался один из стенных проемов. В перегородке между кухней и столовой помещался буфет. По всему дому были проложены специальные переговорные трубы, по которым члены семьи могли общаться в случае необходимости. Рабочая зона кухни освещена двумя шестиугольными окнами. Над плитой подвешен стеклянный экран-вытяжка – совершенно уникальная для того времени конструкция, позволяющая удалять запахи с кухни через вентиляцию. Это было важно, так как между столовой и кухней не было закрывающихся дверей. Рядом с кухней находился санузел и ванная комната, в которой имелась газовая колонка. Также на первом этаже располагались две комнаты площадью по 4,5 квадратных метров, предназначенные для детей. Освещение поступало через окно. Комнаты были оборудованы всем, что необходимо для занятий: стол, полки для книг и так далее. Одежда всех членов семьи хранилась в шкафах, в гардеробной комнате. Площадь гардеробной составляла 11 квадратных метров. Для женской одежды был отведен шкаф белого цвета, для мужской – желтого. Здесь также было принято переодеваться, как перед выходом на улицу, так и перед сном. Туалетная комната была меблирована диваном, туалетным столиком и большим трюмо. Жена Мельникова, Анна Гавриловна, имела свою рабочую комнату (5,4 кв.м.), где стоял бельевой шкаф, швейная машина, располагалось место для глажения. Все комнаты выходят в коридор (11,7 кв.м.) открытыми проемами. Высота первого этажа составляет 2,7 метров. В коридоре есть выход в подвал, который находится под первым цилиндром. Он включает в себя фундаменты, которые здесь обнаружили во время строительства. В подвале была установлена камера калорифера (14 кв.м.). Отсюда теплый воздух по воздуховодам расходился во все комнаты дома. Топка калорифера была соединена с кухней, так в доме утилизировали отходы, которые можно было сжечь. Также в подвале располагались погреб и кладовка, где хранились продукты. 

В том цилиндре, который выходит на Кривоарбатский переулок, над первым этажом располагается еще один, а в другом цилиндре – два этажа. Из передней на первом этаже вверх уходит лестница шириной 1,1 м. Она начинается с прямого марша, а затем переходит в винтовую, и через второй этаж ведет на третий.

На втором этаже находится большая парадная гостиная площадью 50 кв.м. Весь дом отличался очень скромной меблировкой, и гостиная не особо отличается от других комнат. Здесь находилось пианино, диван, кресло, круглый стол. Эта комната освещается единственным во всем доме восьмиугольным окном и огромным окном-экраном, занимающим всю фасадную стену. Изначально окно открывалось, но в последние несколько десятилетий по соседству домом велось активное строительство, и он просел, а ставни перекосились. На втором этаже располагалась и спальня площадью 43 кв.м. Эта третья по величине комната в доме являлась своеобразной лабораторией по созданию наиболее благоприятных условий для сна. Из мебели в комнате стояли только три кровати (одна двуспальная и две односпальные). Они были изготовлены из досок, а внутрь вставлялись панцирные серки. Кровати были встроены в пол. Кровать родителей располагалась посередине, и была отделена от кроватей детей двумя радиальными ширмами-перегородками, не доходившими до наружных стен, и не соприкасающихся между собой. Спальню освещают 12 шестиугольных окон, смотрящих в сад. Никаких светильников в спальне не имелось, но предусматривались электрические розетки. Стены были выкрашены в медно-золотистый цвет. Интересно, что Мельников предусмотрел отдельные рабочие комнаты для всех членов семьи, но вот спать они должны были в одном помещении. Сам архитектор писал: "Мною употреблён принцип распределения жилых помещений не применительно к членам семейства персонально, — говорил К. С. Мельников, — а по функциям этих жилых помещений. Так, например, спальня — одна, и это только спальня, это даёт возможность соблюдения наибольшей гигиеничности".

В тот период Мельников работал над проектом "Зеленого города". В отличие от других архитекторов, предоставивших на конкурс свои работы, Мельников отождествлял отдых исключительно со здоровым сном. В пояснениях к проекту он писал: "Здесь могут найти себе место не только какие-либо механические кровати. Здесь могут быть уместны специальные камеры с разреженным или сгущенным воздухом; камеры, насыщенные каким-либо эфиром; или камеры, сон в которых может приобретать нужную крепость и иметь наивысший качественный эффект для отдыхающего вследствие сопровождения сна соответствующей музыкой, разработанной специалистами... В ближайшее время необходимо устройство 12 таких корпусов, вместимостью каждого до 4000 единовременно спящих". Плакаты Мельникова гласили: "Сон – лечебный фактор! Думающий иначе – больной", "Спать должно по цехам", "Лечить сном вплоть до изменения характера". Также он говорил: "И теперь, если я слышу, что для нашего здоровья нужно питание, я говорю: "Нет — нужен сон". Все говорят, отдыху нужен воздух, опять не это — я считаю, что без сна воздух бессилен восстановить наши силы".

Весь третий этаж занимала мастерская (50 кв.м.). Поначалу здесь работал Константин Степанович. Потом, когда его сын Константин стал художником, отец уступил ему свою мастерскую, а для себя переоборудовал гостиную. Мастерская освещается 38 окнами. Оригинальное расположение шестигранных окон создавало идеальные условия освещенности рабочего места – рука нигде не затеняла чертеж. В мастерской также имеется антресоль, образованная выступом малого цилиндра. С антресоли можно пройти на террасу, огражденную парапетом. Ребристая кровля покрыта железом, поверх которого лежит деревянный решетчатый настил. Через отверстия вода с крыши стекает в желоба и уходит по водосточным трубам, закрепленным в стыках цилиндров. Над одним участком террасы нависал козырек, продлевающий круглое перекрытие одного из цилиндров. Летом семья Мельниковых устраивала на террасе чаепития или загорала.

Современники оценили творение Мельникова по-разному. Наряду с восхищенными отзывами авторитетных архитектором и инженеров встречались и критические высказывания. Наиболее жестко отзывались члены ВОПРА, которые не только осуждали Мельникова за формализм, но и приписывали его дому чуждые и враждебные советской архитектуре классовые черты. Оценивая конструктивные решения Мельникова с утилитарной точки зрения, возможно, некоторые были и правы в том, что "…винтовые лестницы, сложная и малоудобная планировка — не могли, конечно, ни в какой мере решить проблемы массовой архитектуры жилья, но удовлетворили изощрённый архитектурный вкус его владельца, склонного к тому же и к конструктивным экспериментам и головоломкам."

Но, несмотря на такую критическую реакцию со стороны некоторых коллег, практически сразу же после окончания строительства дом Мельникова стал местом, куда группами и поодиночке начали приходить люди. Об этом сохранились многочисленные записи в архиве семьи. В 1933 году у Мельниковых побывал известный художник и историк Игорь Грабарь. О своем визите он написал: "Никогда не завидую, но, уходя отсюда, поймал себя на чувстве зависти: хотелось бы так пожить".

В 1941 году на первом этаже дома разобрали перегородки между рабочими комнатами детей, и между туалетной комнатой и рабочей комнатой жены Мельникова. Во время Великой Отечественной войны встроенные кровати в спальне были утрачены, не сохранились также оригинальная отделка потолка и стен. Первоначальное остекление дома также не сохранилось – стекла выбило ударной волной, когда бомба попала в театр имени Вахтангова, расположенный по соседству.

Во время реставрации в 1976 году фасады дома покрасили светло-серой краской, и это скрыло естественный цвет негашеной извести, которой они были обработаны изначально. Тогда же построили и новый забор, который несколько отличался от изначального. Деревянный сарай к тому времени сгорел, а вместо него построили кирпичный.

В 1990-х годах в доме вновь проводились ремонтно-реставрационные работы. Именно из-за нарушения технологических норм в стенах и перекрытиях здания образовались трещины и разросся грибок, также были повреждены перекрытия уникальной конструкции. Несмотря на жалобы обитателей дома, Управление по охране памятников Москвы оценило реставрационные работы как "отличные". В связи с тем, что строительные работы рядом с домом Мельникова продолжались, уровень самого Кривоарбатского переулка и соседних участков оказался выше. Теперь талые и дождевые воды скапливаются на участке Мельниковых, и подмывают фундамент.

В текущее время состояние дома Мельникова оценивается как крайне неудовлетворительное. В стенах, перегородках и перекрытиях дома увеличиваются трещины, а на участке отмечаются многочисленные оседания грунта. Кое-где на фасадах обсыпалась штукатурка, нижняя часть стен отсыревает. Конструкция большого окна-экрана расстроена, некоторые стекла лопнули. В междуэтажных перекрытиях имеются прогибы до 10 сантиметров, а это превышает допустимые показатели. Лестничные конструкции также значительно изношены и повреждены. Еще 1987 году экспериментальному жилому дому Мельникова был присвоен охранный статус. В апреле 2006 года дом-мастерская К. С. Мельникова был включён в "World monuments watch list of 100 most endangered sites" — Список памятников мировой культуры, которым угрожает исчезновение.

Константин Степанович Мельников умер в 1974 году, завещав свой дом детям, Виктору и Людмиле. После смерти отца в особняке поселился Виктор Константинович Мельников. В 1988 году Людмила Константиновна Мельникова начала судебную тяжбу за право также проживать в доме. Уже в 2003 году Виктор Мельников оформил дарственную на свою младшую дочь Елену. Затем он изменил свое решение, переписав дом на старшую Екатерину. В итоге судебные разбирательства длятся до сих пор. В начале 2000-х годов часть дома принадлежала потомкам Константина Мельникова, а часть - Фонду "Русский авангард", возглавляемому С. Э. Гордеевым. Еще при Юрии Лужкове был поднят вопрос о передаче городу часть дома Константина Степановича Мельникова, которую его сын Виктор завещал государству. Вопрос требовал особого рассмотрения, так как недопустимо было, чтобы часть здания была городской, а часть – федеральной.

В ноябре 2006 года сотрудники кафедры инженерной геологии и геоэкологии Московского государственного строительного университета обследовали дом Мельникова и отметили в отчете, что в зоне этого памятника архитектуры, а также на прилегающей к участку территории строительство недопустимо. Из-за карстовой опасности нарушение этой рекомендации может привести к утрате здания. Несмотря на это компания "траст Ойл" получила разрешение на строительство торгово-развлекательного центра общей площадью около 13 600 кв.м. с несколькими уровнями подземной парковки всего в 100 метрах от дома Мельникова.

В мае 2008 года Комитет по охране культурного наследия Москвы принял решение о приостановлении строительства до принятия окончательного решения мэром города Москвы, и окончания полной реставрации дома Мельникова, но по некоторым сведениям строительство после некоторого перерыва все равно продолжилось.

В 2011 году половину дома Мельникова передали в управление Музеев архитектуры им. Щусева, но судебные разбирательства вокруг этого здания пока продолжаются. Если говорить об идее создать в доме-мастерской музей, то она возникла еще при жизни Константина Степановича Мельникова. На склоне лет Константин Степанович болел, и в последние годы жизни он все чаще задумывался о том, что будет с его домом. В 1972 году он обратился в Союз архитекторов с просьбой превратить дом в музей, но его просьба не была удовлетворена. 

Виктор Мельников считал, что его задача – сделать все для того, чтобы воля отца была выполнена. На протяжении своей жизни он не продал ни одной работы, которая была связана с именем и творчеством Мельникова. И после смерти архитектора в доме часто бывали и отдельные посетители, и группы, для которых Виктор Мельников лично проводил экскурсии. Остался отзыв знаменитого итальянского режиссера Микеланджело Антониони, который после визита в дом Мельникова написал:"Этот дом как плод архитектуры будущего — прекрасен. Он нуждается в реставрации и консервации как музей". Виктор Мельников несколько раз пытался решить вопрос о создании в доме музея, выдвигая при этом ряд условий, например, чтобы он как хозяин мог продолжать жить в доме, а прочим членам семьи были выделены квартиры. Также он хотел, чтобы рядом с домом-мастерской устроили центр по изучению творчества Мельникова с архивом для проектов Константина Мельникова и выставочные помещения для картин самого Виктора Мельникова. Еще Виктор Константинович хотел получить от государства гарантии того, что и дом, и обстановка сохранятся. Но при его жизни этот вопрос так и не был решен. Согласно завещанию государство получает все работы Виктора Мельникова и часть дома при условии, что там разместится музей. Такую же позицию занимает и его дочь Екатерина Викторовна. Вторая дочь, Елена, считает, что в доме должен работать музей Константина Мельникова. Собственник второй части дома считает, что в здании должен работать музей, в экспозицию которого будут входить исключительно те вещи, которые находились в доме во время жизни Константина Степановича. При всей схожести желаний владельцев дома, музей пока так и не открыт. Существует еще один вариант развития событий. Главный архитектор Москвы А.В. Кузьмин предлагает открыть в доме Мельникова музей конструктивизма.

В 2007 году фонд "Русский авангард" приобрел в соседнем доме по Кривоарбатскому переулку квартиру, чтобы устроить там вспомогательные помещения музея. Фонд привлек к работе ведущих специалистов и экспертов мирового уровня, которые создали Международный попечительский комитет по созданию музея "Дом Мельникова". За счет собственных средств фонд планирует осуществить комплексную реставрацию здания, а также провести все прочие необходимые работы. Между тем, пока еще дом-мастерская Мельникова продолжает оставаться жилым.